«Это удача, — говорит Василий Зенин. — Исследовать культуру и традиции палеолитического человека мы можем, опираясь в основном на анализ каменного инвентаря. Из той эпохи до наших дней больше ничего не сохранилось: только камень да кости».

«Когда у тебя в распоряжении сотни и тысячи изделий — это значительно облегчает работу, — говорит Василий Зенин. — Когда — десятки, задача сразу становится невероятно сложной, почти невыполнимой. Поэтому находки 2020 года чрезвычайно важны. У нас появились артефакты, по которым можно определить относительный возраст, культуру, место возможного происхождения предметов, попытаться воссоздать некоторые бытовые детали из жизни первобытных людей».

«Стали рыть котлован под фундамент, чтобы построить контору, — вспоминает старожил Александра Лашова, — и наткнулись на кости огромных размеров. Погадали, кому они могут принадлежать. Гадали, гадали, ни к какому выводу не пришли. Показали ветеринару. Тот сказал, что это кости не сельскохозяйственных животных. Решили обратиться в райком, те пошли еще дальше — в обком. В обкоме тоже не знали, чьи это кости. Тогда обратились к ученым. Те приехали, сделали раскоп. Еще нашли кости. Много костей больших размеров. Ну, это был вообще ажиотаж. Разговоров было много. Сенсация на весь Каргатский район. И не только на район, но и на всю область».

«Когда я ехал на Волчью Гриву, конечно же, надеялся, что вот сейчас я найду жилища доисторического человека, типа Костёнок, — говорит Вячеслав Молодин. — Жилища, к сожалению, найти не удалось, но сам слой был прекрасен. Ты его расчищаешь и видишь эти огромные кости. Большинство из них дробленые, то есть видны явные следы человеческой деятельности».

«Это просто минимум какой-то, — объясняет Василий Зенин. — По найденным предметам можно было определить очень немногое, например, что люди, приходившие на Волчью Гриву, принадлежали к кругу культур, получивших развитие на территории Сибири примерно 25 000 лет назад. Их характерной чертой были «мелкопластинчатые индустрии». То есть свои орудия труда они изготавливали из мелких каменных пластин».

— Численность людей в той или иной группе (термин «племя» не используется в отношении палеолитического общества), вероятно, не превышала пятидесяти человек, — объясняет Василий Зенин. — Каждая жизнь была ценна. Смерть любого члена группы ставила под удар все сообщество. Кажется совершенно невероятным, чтобы древние люди бросались в бой с мамонтом. Но то, что палеолитический человек разделывал их туши — это факт. Люди вполне могли добивать ослабленных и больных животных.

— Почему так живуча теория, что мамонты исчезли, потому что их истребил человек?

— Люди хотят быть охотниками за живой кровью. Не все готовы принять мысль, что их предки были падальщиками и выполняли роль хищников класса гиены и волка.

«Изучая кости животных с разных местонахождений, мы с коллегами обратили внимание на одну закономерность, — говорит Сергей Лещинский. — Чем ближе находились мамонты к рубежу своего вымирания, тем чаще встречаются остатки, пораженные болезнями костной системы: такими как остеопороз, остеомаляция и другие. И, наоборот, среди остатков возрастом более 40 тысяч лет дефектные кости практически не встречаются».

«Местонахождение Волчья Грива уникальное, — продолжает Сергей Лещинский. — Животные приходили сюда на протяжении 10 000 лет. Возраст самых ранних находок — примерно 20 000 лет, поздних — 10 000. То есть мамонты посещали это местонахождение до тех пор, пока не вымерли на этой территории. Мы можем проследить, что происходило с животными на протяжении тысячелетий до момента их исчезновения. Метаморфозы были удивительными. В короткий промежуток времени, примерно от 18 000 до 14 000 лет, мамонты уменьшились в размерах в два раза: с четырех до почти двух метров. Мы считаем, что это была адаптация к неблагоприятным условиям окружающей среды. Поздние мамонты испытывали хроническое минеральное голодание. В результате сложных геологических процессов грунтовые воды перестали доставлять на поверхность необходимое количество минеральных веществ: натрия, кальция, магния. У крупных животных с массивной скелетной системой начали развиваться такие заболевания, как остеопороз и остеомаляция. Уменьшившись в размерах в два раза, мамонты просуществовали еще несколько тысяч лет».

— То есть теоретически у мамонтов был шанс выжить?

— Да, если изменения экосистем не были бы столь стремительными в конце плейстоцена. Тогда, возможно, они стали бы размером с корову.

— Почему так много костей на этом местонахождении?

— Мы думаем, что Волчья Грива была естественным зверовым солонцом. Сюда приходили животные, испытывающие минеральное голодание. Все то же самое происходит и сегодня: во время своих миграций, например, олени и косули посещают так называемые «лизунцы» и на какое-то время остаются там. Ну, а дальше - чистая статистика. Там, где животные находятся дольше по времени, там они и умирают чаще. Также надо учитывать, что сюда приходили, в основном, ослабленные особи. Для кого-то из них Волчья Грива становилась последним пристанищем. Хищники и люди прекрасно знали об этих миграциях и могли поджидать здесь животных в надежде на легкую добычу. Так на протяжении десяти тысяч лет и формировалось это «кладбище мамонтов».

«Природа, которая нас окружает, кажется нам вечной, но она не вечна, — рассказывает Татьяна Бляхарчук, доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Института мониторинга климатических и экологических систем СО РАН. — Современный ландшафт со всей этой флорой и фауной сформировался десять тысяч лет назад. До этого, в эпоху позднего ледниковья, в Сибири вместо лесов были тундростепные сообщества. Климат был более холодным и сухим. Скандинавский и Гренландский ледяные щиты препятствовали проникновению на эту территорию влажных атлантических циклонов. Семь тысяч лет назад температура достигла своего максимума: наступил голоценовый оптимум. Гренландский ледяной щит сократился в размерах, Скандинавский исчез полностью. Потоки теплого и влажного воздуха с Атлантики устремились на эту территорию. Они принесли с собой массовые осадки. Леса начали вытеснять тундру и степи».

«Произошло массовое вымирание представителей мамонтовой фауны, — продолжает тему Сергей Лещинский. — Сегодня из крупных представителей фауны на территории Сибири живут только лоси, медведи и олени. А когда-то эта территория была заселена больше, чем прерии современной Северной Америки или саванна Африки. Здесь бродили огромные стада мамонтов, бизонов, лошадей, обитали носороги, львы, гиены. Все эти животные — представители плейстоценовой мегафауны исчезли. Видимо, с этим связана и культурная эволюция человека. Из охотника-собирателя он превратился в земледельца-скотовода. И все это произошло за очень короткий, с точки зрения геологии, период. В течение предшествующих сотен тысяч лет ничего подобного не происходило».

— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — рассказывает Василий Николаевич Зенин, — Волчья Грива плотно застроена домами. Работать приходится между строениями и огородами: копать на частной территории мы не имеем права. Свободных мест немного. Средств на покупку дома у нас нет, и никто их нам не выделит на эти цели. Вот и решили в 2020 годы уйти за границы деревни на край гривы, где когда-то был берег древнего озера.

— Вы помните свои ощущения, когда пошли находки: десятая, двадцатая?.. Когда стало понятно, что их количество будет исчисляться сотнями?

— О сотнях никто и не думал. Было удивление. А потом пришло понимание, что все это мы уже видели. И ситуацию эту можно было предугадать: в свое время аналогичные находки были сделаны на Ангаре, в береговой зоне. Скорее всего, происходило следующее: вода в течение длительного времени разрушала берег водоема, смывала артефакты по склону. Процесс этот повторялся многократно. Отложения с костями животных и каменными артефактами перемешивались. И таким образом накапливался достаточно мощный культурный слой.

— Сегодня мы можем с уверенностью говорить о том, что люди регулярно посещали Волчью Гриву в течение трех тысячелетий, в период между 20 000 и 17 000 лет назад, — рассказывает Василий Зенин. — Это «кладбище» интересовало их в качестве источника сырья. Можно предположить, что сюда приходили небольшие мобильные отряды: 5-6 человек. В маршрут с собой люди брали несколько десятков, а может быть, и сотен каменных орудий, столько, сколько могли унести на себе. Кроме готовых изделий в их «инструментарии» также были и необработанные камни. По мере того, как орудия труда ломались, изготавливались новые. Мы находим большое количество отщепов и сколов. Визиты на Волчью Гриву были короткими, свои жилища люди здесь не ставили. Это не было местом их обитания. Приходили, брали то, что им нужно, и уходили. Прежде всего их привлекал бивень мамонта. На тот момент это был очень ценный поделочный материал. Возможно, их интересовала шерсть мамонта. Она достаточно длинная. Из нее можно плести силки, сети. Сухожилия можно было использовать вместо веревок. У меня большие сомнения по поводу шкур мамонта. Они тяжелые, их сложно обрабатывать.

— Если их в первую очередь интересовал бивень мамонта, почему так мало найдено костяных орудий труда?

— Перед ними не стояла задача что-то здесь изготавливать. Бивень весь был ценнейшим сырьем. В палеолитическом производстве использовались все его части. Как «охотники за бивнем» доставляли его до своей доисторической «деревни», мы можем только гадать: не исключено, что использовались какие-то волокуши.

— Для стадных животных, — объясняет Василий Зенин, — будь то мамонты, лошади или бизоны, свойственны сезонные миграции от летних к зимним пастбищам. Эти маршруты имеют годовой цикл. Люди вполне могли следовать за животными, преодолевая расстояния в 300 – 500 километров. Но в конце каждого цикла они все равно возвращались в одно и то же место.

— 500 километров — это расстояние от Томска до Красноярска. По всей территории обитали доисторические хищники: «ужасные» волки, «пещерные» львы, гиены. Люди были вооружены 10-сантиметровыми каменными ножами, копьями и дротиками с вкладышевыми наконечниками. В группе их было менее 50 человек, из которых больше половины — старики, женщины и дети. Вам не кажутся подобные «путешествия» самоубийством?

— Благодаря этой мобильности человек заселил Землю. В противном случае он так бы и остался в своей альма-матер, в Африке. Но, тем не менее, выход из Африки произошел, и в течение нескольких десятков тысячелетий люди заселили всю Евразию. По сухопутному мосту на месте будущего Берингова пролива добрались до Америки и заселили оба континента Нового Света.

— Вы допускаете вероятность, что люди, добывавшие бивень на территории современной Новосибирской области, за камнем могли ходить на Урал?

— Такая гипотеза тоже имеет место быть. Но в данном случае мы говорим о транспортировке материала из одной точки в другую. На этом пути могло существовать несколько этапов. То есть сырье в больших объемах доставлялось в какую-то одну точку, а оттуда в эстафетном порядке распространялось далее.

— Вы сейчас говорите, по сути дела, о торговле?

— Скорее об обмене.

— То есть была сеть «складов», куда «экспедиторы» доставляли сырье. Мигрируя вслед за животными, палеолитические люди посещали эти «склады» и запасались нужным им «товаром»? Довольно сложная логистическая цепочка для доисторического человека.

— Палеолитическое общество было достаточно хорошо организовано.